18 мая 1781 года на центральной площади перуанского города Куско был повешен прямой потомок царственной династии инков Тупак Амару II, при рождении получивший втрое имя Хосе Габриэль Ногера Кондорканки, массу сословных привилегий, позволявших владеть слугами, землями, скотом, отчислениями от дани, которую индейцы платили в казну испанского короля. Двумя столетиями раньше на той же самой площади колонизаторы четвертовали его прадеда, правителя Тупак Амару I. И по иронии злой судьбы сценарий первой казни в точности повторил сценарий казни второй. Тела повешенных обезглавили, бросили на растерзание шакалам. Головы, насаженные на шесты, выставили вдоль дороги, ведущей в долину Юкай, известную среди конкистадоров как Долина золотых туманов.
Сразу после того, как акт «правосудия» над Тупак Амару II, его женой креолкой Микаэлой, сыном Иполито, двоюродным братом Бастидосом, ещё 67-ю сподвижниками состоялся, королю Карлу III было отправлено донесение, в котором сообщалось о том, что главный бунтовщик нисколько не раскаялся. Неудачу восстания крещёных и некрещёных «краснокожих обезьян» объяснил кратким последним словом в суде: «Все беды и несчастья от измен тех, кому веришь больше, чем себе самому». Имел в виду Тупак Амару II, конечно же, своего главного советника, знатного индейца Матео Пумакао, доносившего о всех его намерениях испанцам, даже когда восстание было обречено на успех. В результате повстанцы без боёв сдали «кость в горле испанцев — крепость Паукартамбо, мост через реку, обеспечивающие безопасные выходы к побережью, оставили северные, западные, восточные провинции, прикрывавшие Куско. Такие, лишённые здравого смысла действия, позволили 16-тысячной карательной армии королевских войск под водительством фельдмаршала Хосе Дель Валье, как он хвастливо заявлял, «втоптать краснокожих в грязь, превратив в отбивные из скунсов».
ВОСХОЖДЕНИЕ К СВОБОДЕ
Посмертный удел каждого царя инков, по предписанию этикета двора, сводился к тому, что сердце, извлечённое из тела и сожжённое, в виде пепла помещалось для вечного хранения в полую, огромных размеров золотую статую Сиятельного идола Пунчау. Согласно преданию, если этого не сделать хотя бы один раз, обязательно грядут беды, наилегчайшая из которых — массовый мор. Конкистадоры, переплавкой обратив в золото древнее изваяние Пунчау, отдав на съедение псам сердце Тупак Амару I, надругавшись над пеплом сердец глав царских династий, согласно своду законов инков, подлежали «мстящему испепелению». Что и проделывалось индейцами год за годом при всяком удобном случае в форме спонтанных восстаний и мятежей, без промедления жестоко подавляемых колониальными властями.
Но, разумеется, не только месть за священное содержимое осквернённого и уничтоженного идола являлась причиной бунтов. Причины коренились в отношении испанцев к простолюдинам — индейцам, к которым относились как к тягловому скоту, в глаза называя скотом грязным и безмозглым. Разворачивая всенародное восстание, Тупак Амару II во всех своих указах и распоряжениях подчёркивал, что его свободолюбивые соотечественники не мыслят жизни без свободы от унижений, и эту свободу он им обязательно даст. Эти обещания пришлись на годы его зрелости — не мальчика, а мужчины. Им предшествовали годы накопления знаний и мудрости, как бы ныне сказали, по лучшим европейским стандартам, гарантированным знатностью происхождения.
О них, об этих годах, умалчивать нельзя, ибо они, по словам Тупак Амару II, полностью и бесповоротно вытравили из него раба. Однако же краеугольный камень под политические и социальные воззрения царя-мятежника положил пример предка-страдальца Тупак Амару I, отказавшегося идти на компромиссы с испанцами-завоевателями, и в 1570 году предпринявшим попытку строительства в Восточных Андах Новоинкского государства. Средством для достижения цели он выбрал вооружённое повстанческое движение. Справедливые действия царя обернулись полным крахом. Сотворив очередную гнусность, конкистадоры в массовом порядке слали на родину донесения, написанные словно под копирку, сводящиеся к тому, что «во владении краснокожих не осталось ни одного клочка земли, на котором не застаивалась бы кровь их истреблённых родственников». Бахвалясь одержанными победами, конкистадоры сожалели лишь об одном. О том, что, несмотря на всевозможные хитроумные уловки, на развязанный террор, не удалось добыть достоверных сведений о том, где низвергнутая царская династия инков хранит золотые запасы (по слухам, заслуживающим доверие, колоссальные, не поддающиеся счёту).
Кровавый завоеватель империи инков Туантинсуйу Франсиско Писарро ещё в 1535 году в указе, приуроченном к основанию города Лима, цинично записал: «Мы здесь, чтобы алкать золото — основание этой земли. Нужно брать золото, не выходя из наших новых домов. Брать из рук их предводителей, которым нужно, чтобы приручить, даровать испанское дворянство. Рабов же, для их покорности, следует отвращать от их дикой веры, обращая в веру нашу — Христову». Писарро и его последователи внушали испанцам и индейцам мысли о том, что свободный человек — «золотой», то есть очень богатый. И что настоящая свобода невозможна без золотого тельца. Тупак Амару II придерживался прямо противоположной точки зрения: «Золото ослепляет разум и глаза. Абсолютная свобода достижима в аскетизме и справедливом отношении к людям — царям и подданным одинаково».
ДВА ИМЕНИ БЛИСТАТЕЛЬНОГО ЗМЕЯ
Долину Юкай, которую первой своей резиденцией провозгласил Тупак Амару I, куда свою 90-тысячную повстанческую армию на отдых приводил его правнук Тупак Амару II, из-за мягкого благодатного климата и удивительной красоты золотистых туманов, называют земным раем. Название двойственное. Конкистадоры, например, считали, что сияющие туманы -верный признак близкого залегания золотых жил и древних кладов. Инки, напротив, не сомневались в том, что когда-то тут была колыбель их верховного божества — Солнца. Не сомневались инки и в том, что их цари, дабы были силы творить добро, обитали прямо над Божественной колыбелью, охраняя её, препятствуя тем, кто задался целью потревожить. Поэтому охотникам за золотом — конкистадорам -пребывание в долине под страхом смерти было заказано, как, впрочем, и тем, кто носил на себе испанскую печать в виде имени. Оттого Тупак Амару II, при рождении названный Хосе-Габриэлем, принял имя прадеда
— индейский символ борьбы за справедливость. А борьбу за справедливость, за освобождение своего народа от испанского ига, он, носивший тунику, расшитую царственными знаками, живущий в богатом доме, но зарабатывающий на жизнь самоличной доставкой по горным тропам вина, зерна, пряностей, тканей, избрал необходимой, как воздух. Он учился в Куско, в университете СанчЬранциско-де-Борха, основанном для знатных индейцев-касиков орденом иезуитов в 1630 году.
Из университета будущий Тупак Амару II, которого учителя считали лучшим, вынес не только блестящее знание юриспруденции, ораторского искусства, христианской теологии, но также веру в то, что король Испании — справедливый, милосердный правитель, которому мешают достойно править кровожадные, корыстолюбивые, наместники-лжецы. Развернув повстанческое движение, он счёл необходимым уведомить о своих намерениях короля в документе, названном Верительной грамотой инков. Восстание, тщательно подготовленное, «переросло из тления в пожар» 10 ноября 1780 года с публичной казни королевского наместника Антонио Дориагу, обвинённого в злоупотреблениях, насилиях, расправах над индейцами. Наместника повесил его чернокожий раб Ариарки. Вооружённые мушкетами, дубинками, копьями, кольями инки, ликуя, выслушали указ короля Исапании, якобы подписанный им, а на самом деле составленный Тупак Амару II от его имени. Указ, предписывающий немедленную отмену рабства, имущественного неравенства, сословных привилегий, предписывал жить общиной. Не случайно Карл Маркс приравнивал нормативные акты Тупак Амару II к «одному из прологов коммунистического мироустройства будущего». Примечательно и то, что Тупак Амару II под страхом смерти запрещал любые формы насилия во Всеобщей индейской общине самопровозглашённого государства. Естественно, подобных вольностей испанские колонизаторы терпеть не могли. Однако, прежде, чем расправиться с «мятежными полчищами», они учинили гласные и негласные расследования, ставящие целью прознать, где в долине Юкай хранятся сокровища царской династии инков, в существовании которых не сомневались.
КРОВАВЫЙ ТУМАН НАД ЗОЛОТОМ
Сокровища действительно были. Целых пять, погруженных глубоко в землю тайников, камеры которых, за счёт завидной герметичности, оставались сухими даже в паводки. Казнённый Тупак Амару II наместник Антонио Дориагу незадолго до гибели сказочно обогатился, вскрыв один из тайников. Намеревался подобраться к остальным, что, не вмешайся смерть, сделал бы непременно, потому что в руки ему «пришла» так называемая карта инкских царей с точной привязкой к местности сокровищ. Тупак Амару II карту эту вернул и сжёг, сопроводив действие словами: «Цари обязаны помнить то, что забывать запрещено. Золото принадлежит народу. Народу будут по мере надобности передавать его мой наследник, его наследники, когда наступит голод или явится другая беда».
Разумеется, когда восстание было разгромлено, членов королевского суда более всего заботила судьба золота царей, в обмен на которое Тупак Амару II предложили титул маркиза испанского двора и отпущение тяжких грехов перед монархией. Тупак Амару II, сказав, что не желает более жить, потому что не смог дать подданным свободу, отказался выдавать тайну сокровищ, с насмешкой призвав испанцев самим поискать тайники, отслеживая зависающие над ними золотистые туманы — всего лишь игру солнечного света во влажном воздухе.
Со дня казни национального героя индейцев Перу минули столетия. За золотом долины Юкай продолжается охота, сопровождаемая кровопролитными стычками конкурентов. Сокровища, однозначно, принадлежат потомкам инков, которые, в чём едва ли можно сомневаться, знают, где они лежат. Хранители этой тайны угрожают утопить в крови всякого, кто покусится на достояние рода.
