Англичанин Невилл Ваймант был серьёзным учёным-филологом. Доктор философских наук, профессор, преподававший лингвистику в Лондонском и Кембриджском университетах, он нисколько не интересовался какими-то там спиритическими штучками. 
Много лет жил на Дальнем Востоке и преуспел в изучении восточных языков. На Западе бывал редко. Но однажды в 1926 году, когда он приехал в США, чтобы изучать языки местных индейцев, и довольно долго находился в Нью-Йорке, его с женой пригласил к себе в гости известный юрист и судья Вильям Кеннон, проживавший на Парк-Авеню.
Второй визит состоялся 15 октября 1926 года, причём хозяева ни словом не обмолвились, что в тот день у них собирается спиритический кружок. О том, что произошло на том собрании, Ваймант напишет в 1931 году в своей книге «Экстрасенсорные приключения в Нью-Йорке».
Никогда прежде Ваймант на подобных сеансах не бывал. Войдя, он увидел, что посреди круга, образуемого стульями, лежит музыкальный инструмент -алюминиевая духовая труба, окрашенная фосфоресцирующей краской.
Ему объяснили, что сидящий здесь же дородный добродушный человек — это Джордж Валентайн — медиум, чьи голосовые связки во время сеанса не производят каких-либо звуков: духи умерших используют трубу, чтобы усиливать свои обычно слабые, «шепчущие» голоса. Что до Валентайна, то он лишь продуцирует так называемую эктоплазму, из которой духи моделируют некое подобие голосовых связок и гортани.
Перед началом сеанса свет выключили, группа сообща прочла молитву, потом по граммофону зазвучал церковный хор, чтобы «привести все вибрации в гармонию с вибрациями духовного мира». Неожиданно звуки поющих голосов перекрыл другой голос, который, казалось, поднимается от пола. «Он был настолько мощным, — записывал потом Ваймант, — что на какой-то миг я был убеждён, будто ощущаю, как вибрирует пол». Этот голос, как Вайманту сказали, принадлежал д-ру Барнетту — духовному лидеру кружка, который в своё время его основал.
Следом послышался другой голос, отличающийся по тембру. Как оказалось, это Блэкфут — «Чёрная нога», американский индеец, происходивший из племени того же названия. Он считался как бы привратником у «двери духов». Ну, а потом зазвучали голоса родных и близких, шептавших краткие послания собравшимся членам кружка.
И тут труба проплыла в сторону Вай-манта, и он услышал из неё сначала голос своего тестя с его типичным для западной Англии акцентом, потом -звук хрипловатой флейты, какие ему доводилось слышать на улицах Китая, а следом и «голос», говоривший на одном из древнекитайских диалектов: «Приветствую тебя, о сын знаний, постигающий диковинные книги! Сей презренный слуга смиренно склоняется перед столь выдающимся мастерством…».
Ваймант опознал язык — это был классический китайский, на котором 2500 лет назад писал Конфуций. Китайский, устный вариант которого считается мёртвым, как санскрит или латынь.
И хотя Ваймант понимал этот древний язык, он счёл необходимым ответить на более современном китайском: «Да пребудет с тобой мир, о прославленный! Сей безграмотный простолюдин осмеливается вопросить твоё имя и твой высочайший титул». И «голос» ответил: «Моё жалкое имя — Кунг, люди зовут меня Фу-цзы, а мой скромный титул — Киу».
Ваймант знал, что именно под этим именем — Кун-цзы — и был канонизирован Конфуций (551-479 до н.э.), родоначальник одной из первых зрелых философских концепций. Общавшийся с Ваймантом дух понял, что у его собеседника есть определённые трудности в понимании древнего диалекта, и перешёл на более современный. Ваймант тем временем соображал, как он может проверить своего собеседника, и вспомнил, что у Конфуция в «Shih King» есть несколько стихов, озадачивших и восточных, и западных учёных. Он сказал «голосу», что «смысл этих стихов сокрыт от понимания уже много веков, и люди смотрят на них слепыми глазами». И процитировал первую строку третьей оды первой книги «Chou пап», хотя и не помнил остальные 14 строк. «Голос» подхватил стихотворение и продолжил его — до конца, как вспоминал впоследствии Ваймант. Но «голос» изменил структуру стиха, и теперь Вайманту всё стало понятно.
Впоследствии Ваймант приходил на заседания спиритического кружка ещё 11 раз, и почти всегда он вёл диалоги с «голосом», который называл себя Конфуцием.
От внимания учёного не ускользнуло и то, что в один из моментов Валентайн разговаривал со своим соседом на американском варианте английского языка, в то время как из трубы доносился иностранный язык. Ни один чревовещатель не способен на такие трюки по «переброске» голосов, — записывал впоследствии Ваймант.
Поскольку сам он не был ни спиритуалистом, ни исследователем паранормальных феноменов, Ваймант поначалу и не намеревался писать об этом книгу. Но потом, когда его уже замучили расспросами, и ему приходилось десятки раз пересказывать одно и то же, он всё-таки сдался. А в предисловии к книге так и указал — мол, я написал всё это, чтобы никто впредь не просил меня рассказывать эти истории…
Ну, а какова же судьба медиума Джорджа Валентайна?
Он изумлял многих и был знаменит. Однако с годами его чудодейственные способности стали слабеть и, в конце концов, как это обычно и бывает, его стали обвинять в шарлатанстве. А потом и вовсе о нём забыли…
