1975 году американский врач и психолог Раймонд Моуди ввёл в научный оборот термин «околосмертные переживания». В ставшей бестселлером, рассчитанной на широкого читателя книге «Жизнь после жизни» он доказал, что с прекращением плотского физиологического существования всякий человек вполне может рассчитывать на бесплотную высокоинтеллектуальную жизнь.
Однако сенсационные факты, поражая неординарностью, всё-таки не отвечали однозначно на вопрос: побывали ли пациенты, оживлённые богатым арсеналом современной медицины, в пределах, исстари определяемых как «тот свет».
Моуди, 
как о нём отзываются коллеги, вытащил с того света чёртову дюжину народа. Но лишь сто пятьдесят человек, по его словам, имели «образно прочерченный, яркий посмертный опыт». В одной из своих недавних статей исследователь пишет: «Забавно то, что мои реанимированные пациенты, находясь в пограничном состоянии, погружались в гущу событий, толчок которым давали самые интригующие разделы школьных либо университетских, в прошлом прорабатываемых учебников истории. Чаще всего виделись трагические картины древнеримской истории, картины пещерного первобытного мира, средневекового варварства. Всё сопровождалось «панорамами» насилия, потоков крови, звериной жестокости.
Наивно утверждать, что умирающие уходили в иные временные пласты, оказываясь в собственных, среди предков, жизнях. Честнее признавать, что мозг, агонизируя, активировал очаги забытого познавательного, школярского опыта. Для меня ныне такой подход единственен. Я точно уверен, что душа человека, на грани его физиологического финала, если прибегнуть к церковной лексике, «исходит из тела», разрывает, не однажды наблюдаемую не только мною, тонкую, словно скрипичная струна, нить серебристого цвета».
ПРОШЛОЕ БЕЗ НАРКОТИКОВ
Доктор Моуди, ныне обосновавшийся в Алабаме, активнее, нежели прежде, занимается феноменом околосмертных состояний сознания, с той лишь разницей, что теперь системно изучает безграничные возможности мозга и психики в критических ситуациях. Возможности эти, если позволительно так выражаться, зациклены на строительстве иных миров, других судеб, в иных минувших временах, от которых, будто скальпелем, отсекается возможность проникнуть в будущее, стать активным участником событий там.
Нет пока у Моуди понимания частых, особенно в Индии, случаев реинкарнаций — повторных рождений в «очередных» молодых телесных оболочках, с наследованиями памяти и личностных черт умерших людей «наследников». Как правило, не родственников.
«Может быть, и скорее всего, мы всё-таки имеем дело с генетической памятью ушедших поколений, черпаемой из общего многомерного резервуара вселенской памяти человечества, интеллектуальную энергию которой пополняет всякий субъект, сошедший с земной жизненной стези», — делает предположение Моуди.
Он справедливо отмечает, что венец творения — мозг человека — не нуждается в химических раздражителях, чтобы проникнуть в запредельное, возможно, запретное. Привычные врачебные гипнотические практики, как он убеждался не раз, прибегая к ним, гораздо эффективнее самых эффективных синтетических стимуляторов. Они, что самое главное, не ведут к привыканию, не разрушают личность, дают чистоту и прозрачность эксперимента. Об одном таком эксперименте, точнее недавнем наблюдении, Моуди грех не упомянуть.
НЕЗАПЛАНИРОВАННЫЕ ВСТРЕЧИ
В центр короткого, безусловно, неординарного рассказа о посмертном опыте, пережитом очень близким Моуди человеком, поставлен сильнейший стресс, вызванный страхом неминуемой кончины. Субъект, став в специфическом смысле «одержимым», заболевает психически, буквально пожирая себя, страшась смерти, но призывая её». И смерть приходит. Субъект впадает в кому. Буквально из могилы его вытаскивают врачи. И что же?
Он вполне счастлив, начинает говорить, как говорил близкий человек Моуди, о том, что неделю или две провёл среди почивших близких, наблюдал совершеннейшее устройство их потусторонней жизни, долго беседовал, советовался, получал наставления. Понял, наконец, что «туда» слишком рано, что нужно активно, полнокровно, с пользой для окружающих, жить. По земным часам двухнедельное пребывание «там» длилось несколько минут.
Подобный феномен Моуди причисляет к сугубо психическому опыту, коих немало. Предполагает, что мозг, находясь в режиме самогипноза, выстраивает полезные «сновидения» с терапевтическими целями, с целями очищения от факторов, превращающих каждодневное бытие в серию невыносимых страданий. Моуди отрицает то, что «незапланированные встречи с умершими имели место. Пусть в иной, но всё же, в реальности. В то же время он ещё и ещё подчёркивает, что жизнь человека вечна, не прекращается, когда полностью прекращаются соматические функции организма.
