Когда люди познакомились с крысами, сказать трудно. Кажется, они были рядом с человеком всегда. В городах и провинциях Европы обитала черная крыса, в Средней Азии, например, — туркестанская.
И вне зависимости от названий крысы съедали и портили человеческие запасы (в основном растительного происхождения), поддерживали жизнь армии блох, служили объектом охоты для кошек и собак. Никто, конечно, рад им не был, но все же люди относились к их присутствию как к привычному злу.
И вдруг в первой половине XVIII века в Европе, в одном городе за другим, стали появляться иные крысы — заметно более крупные, рыжевато-серой окраски, дерзкие, хитрые, пронырливые. Они вытесняли или даже просто убивали черных аборигенов и стремительно размножались, захватывая территорию за территорией. Они не отказывались от зерна и овощей, но куда охотнее пожирали мясо, колбасу, сало, крали яйца, убивали цыплят, новорожденных поросят и ягнят. При случае не гнушались и человечиной: могли напасть на оставленных без присмотра маленьких детей или объесть лицо у покойника (особенно во время эпидемий или других бедствий, когда трупы часто лежали на улицах). А оказавшись в тупике, отчаянно кидались на преследователя, обращая в бегство не только кошек, но и людей: именно тогда у многих народов возникло выражение «дерется, как загнанная в угол крыса».
Откуда взялись ужасные пришельцы, никто не знал, но было подмечено, что в каждой стране их распространение начинается с портовых городов. И когда в 1769 году английский натуралист Джон Беркенхаут наконец-то описал новый вид грызунов по всем правилам биологической систематики (только что стандартизованным Карлом Линнеем), он, как и многие, заключил, что пасюки попали в страну с норвежскими кораблями. Исходя из этого, животное получило название Rattus norvegicus — «крыса норвежская».
Сейчас, конечно же, понятно, что Беркенхаут ошибался: первое свидетельство о серой крысе в Англии относится к 1728 году, когда в Норвегии их еще не было. Скорее всего, на Британские острова пасюк попал из Дании. Впрочем, называть его «крысой датской» тоже нет никаких оснований — его родина, по мнению современных ученых, находится совсем в другой части света: в Восточном Китае. А время возникновения этого вида относят к ледниковому периоду. Нет, не думайте, что пасюк родился во льдах. Как раз наоборот — оледенение не дошло до Восточного Китая. И здесь, между морем, южными горами, западными пустынями и остановившимся ледником (точнее, лежащими перед ним холодными степями), остался небольшой островок теплого и влажного климата, где сформировался и по сей день обитает крупный «непобедимый» грызун, способный питаться чем угодно, но предпочитающий мясную пищу.
В природе пасюк, или серая крыса, живет возле воды, предпочитая пологие берега с мягким грунтом, где можно вырыть длинную (до 5 метров) нору. Когда же в паводок это убежище затапливает, крысы переселяются в дупла, а если их нет, то строят на ближайших деревьях временные гнезда. Воды они не боятся совершенно, прекрасно плавают и ныряют (на задних лапках животных есть небольшие плавательные перепонки), добывают в воде пропитание — моллюсков, жуков-плавунцов, лягушек, а при случае и рыбу. В целом крыса нападает на любую добычу, от насекомых до голубя и водяной полевки, не уступающей пасюку размером (недаром полевка больше известна под именем «водяной крысы»). Но последняя сильно проигрывает ему в уме и ловкости.
Пасюки обычно живут большими группами, иногда колониями, ревностно защищая свою родовую территорию от чужих. При этом члены семейства различают своих многочисленных собратьев не «по портрету». И дело тут не в плохой памяти — при решении задачи на прохождение лабиринта пасюк может удержать в голове более сложный маршрут, чем человек. «Своих» и «чужих» крыса определяет по запаху: все члены колонии — кровные родственники, постоянно поддерживающие телесные контакты друг с другом, их запах имеет общую составляющую. Все остальное не имеет значения: если пасюка подержать на подстилке, оставшейся от чужой группы, а потом выпустить к родичам, они разорвут его на части, учуяв посторонний запах. Излишне говорить, что та же участь ждет и настоящего чужака.
Внутри группы яростные стычки тоже не редкость, хотя смертельных исходов в них почти не бывает. Кстати, их драки стимулирует сама природа: у пасюков-самцов имеется интересный физиологический механизм — после каждой успешной потасовки крысак-победитель чуть-чуть подрастает и прибавляет в весе (пасюки в принципе способны расти всю жизнь). А поскольку исход поединка зависит в первую очередь от соотношения размеров бойцов, самые успешные драчуны растут до тех пор, пока не переводятся желающие помериться с ними силами. Такие чемпионы и становятся доминантами и отцами большинства крысят в группе.
В целом стойкости и жизнеспособности пасюков позавидуют многие животные. На протяжении своей долгой истории крысы и вправду оказались одними из самых живучих.
Их распространение по миру началось с таяния ледника, когда границы крысиного «заповедника» в Восточном Китае стали раздвигаться и для грызунов открылись новые территории. Долгое время из-за привязанности к воде продвигались они очень медленно: за 13 тысяч лет пешей экспансии животные добрались лишь до Алтая, Забайкалья и Приморья. В этих местах (а также на Сахалине, Южных Курилах и в Японии) до сих пор живет особый подвид Rattus norvegicus caraco — исконная аборигенная форма серой крысы.
Но все изменилось, когда по рекам и морям поплыли построенные людьми корабли. Они везли зерно, масло, выделанные шкуры, запасы еды для экипажа… и крыс. К тому времени пасюки уже прекрасно приспособились к жизни в домах и амбарах человека, а оттуда легко шагнули на борт корабля. Примерно на рубеже нашей эры серая крыса появилась в Индии, за Средние века освоила порты Персидского залива, Красного моря, Восточной Африки. А после того как Васко да Гама нашел морской путь в Индию, завоевание Европы стало для крыс только вопросом времени. До поры до времени их передовые отряды сосредотачивались лишь в портовых городах, чтобы в начале XVIII века перейти в решительное наступление. И вот на рубеже XVIII— XIX веков пасюк стал доминирующим видом во всех европейских странах.
В 1770-х годах серые крысы проникли в Америку, затем в Австралию, Новую Зеландию, Западную Африку… Завоевание планеты продолжалось и в ХХ веке: в 1940-х годах пасюки проникли в города Средней Азии и Южной Сибири (Барнаул был заселен животными за пять лет, примерно с такой же скоростью они размножились и в Ташкенте). В 1950-х впервые появились в канадской провинции Альберта, в 1980-х прорвались в Таджикистан и Ферганскую долину. На настоящий момент на Земле пока еще существуют довольно обширные области, куда пасюки не добрались, но, вероятно, свободными от них скоро останутся лишь Антарктида, безлюдные районы Арктики, а также некоторые острова.
Впрочем, это завоевание довольно условно: в большинстве мест крысы не расселяются по всей территории, а держатся рядом с человеком. И лишь в местах с теплым климатом (например, в Закавказье) грызуны иногда возвращаются в природу, создавая городки-колонии по берегам водоемов. В наших краях подобные колонии существуют в режиме дачных поселков — они обитаемы только в теплую часть года, на зиму крысы уходят в человеческое жилье. Их страшит не холод, а невозможность прокормиться: там, где еды достаточно, пасюк спокойно переносит самые лютые морозы. На мясокомбинатах крыс неоднократно находили в морозильных камерах: они жили внутри замороженных туш, питались одним мясом, а из распушенных жилок самки строили гнезда и рожали в них детенышей — при температуре –18 градусов!
Понятно, что зверь, способный выжить в таких условиях, легко осваивает любые городские места обитания. Правда, пасюкам неуютно на высоте: после 8 — 9 этажей они обычно не встречаются. (Поэтому в некоторых захваченных ими городах на верхних этажах сохранились популяции черной крысы.) Зато подвалы и любые коммуникации — от линий метро до электрических кабелей — для них просто родная стихия. Благодаря своей тяге к воде они облюбовали и канализацию, где не живут больше никакие городские грызуны. Всевозможные кампании по истреблению пасюков позволяют в лучшем случае временно снизить их численность или ненадолго отвоевать у них конкретную территорию.
В 1981 году английский палеонтолог и популяризатор Дугал Диксон выпустил книгу «После человека», по сюжету которой люди истребили всех сколько-нибудь крупных животных, а затем исчезли сами. Уцелевшие представители фауны принялись заполнять освободившиеся ниши, бурно эволюционируя и порождая причудливые формы. В частности, самым универсальным, распространенным и успешным хищником мира Диксона стало волкоподобное существо — прямой потомок серой крысы. Глядя на нее сегодняшнюю, в это нетрудно поверить.
