Всем известно, что великий российскии ученый Менделеев открыл периодическии закон химических элементов — один из основных законов естествознания. Однако не все знают, что Дмитрий Иванович был очень разносторонним человеком, и помимо многочисленных научных интересов им владела ещё одна всепоглощающая страсть — страсть к перемене мест.
Когда молодой Менделеев был студентом естественного отделения Главного педагогического института, у него обнаружили туберкулёз. Врачи отправили юношу в Крым. Благодатная и сказочно красивая крымская земля поразила молодого человека, который большую часть жизни прожил в суровой Сибири. «Я понял тогда, что в мире есть места, где душа воспаряет к вершинам вдохновения, а разум становится необычайно ясным», — писал учёный впоследствии.
Уникальный климат полуострова сделал своё дело, Дмитрий поправился. После окончания института с золотой медалью и написания двух диссертаций по химии и физике Менделеев подал прошение отправить его за казённый счёт на стажировку за границу. Подающего надежды выпускника в 1859 году отправили на два года в Германию в Гейдельберг. Здесь в то время работали непререкаемые авторитеты — химик и изобретатель Роберт Бунсен и физик Густав Кирхгофф. Однако Менделеев предпочитал работать самостоятельно.
Все время, свободное от химических опытов, проводимых в лаборатории, русский аспирант посвящал изучению окрестностей немецкого города, его исторических памятников и церквей. В сентябре 1860 года молодой учёный посетил конференцию в Карлсруэ, где познакомился с итальянским химиком Станислао Канниццаро, чей постулат о различии атомных и молекулярных весов значительно повлиял на научные интересы Менделеева и в конечном счёте помог сделать открытие периодического закона.
В 1867 году Менделеев был уже известным учёным, защитил докторскую диссертацию и вплотную занялся важнейшей проблемой — сведением химических элементов в единую систему. В тот год в Париже проходила Всемирная выставка, и Дмитрий Иванович, мечтавший побывать в столице мира, ухватился за возможность поехать туда, чтобы подготовить русский павильон. Колоритную фигуру высокого бородатого русского можно было увидеть везде — в Лувре, в Доме инвалидов, где покоится прах Наполеона, и на химических заводах. Изучение Менделеевым промышленного получения соды во Франции помогло улучшить аналогичное производство в России.
Много самых невероятных проектов вынашивал гениальный учёный. Будучи консультантом Морского министерства, он разработал проект ледокола и сам собирался плыть на нём в Арктику. Менделеев предвидел огромную важность для России её недр, особенно нефтедобычи. Он изобрёл промышленный способ фракционного разделения нефти. Увлечение «чёрным золотом» позволило совершить ещё два вояжа — в Баку, а также в Америку. Побывав в 1876 году в США, Дмитрий Иванович критиковал хищническое использование месторождений без учёта эффективности индустрии и качества конечного продукта.
Вернувшись, Менделеев принялся убеждать правительственных чиновников не давать концессии иностранным нефтяным компаниям, а использовать нефть самим для собственной выгоды.
Со страстью к поездкам было связано ещё одно неожиданное для серьёзного мужа увлечение — изготовление чемоданов. Материалы обычно профессор закупал в Гостином Дворе. Почётный член российских и иностранных университетов дарил чемоданы собственного производства друзьям и родственникам, приговаривая: «Без чемодана далеко не уедешь!»
Однако во время самого захватывающего путешествия в жизни Менделееву чемодан не понадобился. 7 августа 1887 года территория Центральной России должна была оказаться в полосе полного солнечного затмения. В этой полосе находилось и имение Менделеевых Боблово. В сфере интересов учёного всегда были астрономические наблюдения. Он высказал идею проводить их с аэростатов потому, что на высоте воздух более разрежён, меньше загрязнён пылью и водяными парами, а значит, прозрачнее. Воздухоплавание особенно завладело Дмитрием Ивановичем после того, как он узнал, что англичанин Глэшер поднялся в 1862 году на аэростате на высоту 9 вёрст. Понимая, что полёты в открытых летательных аппаратах очень опасны, Менделеев сделал первый в истории проект стратостата, гондола которого герметична. Однако царское правительство не нашло денег на постройку стратостата. К счастью, Русское техническое общество располагало воздушным шаром, пригодным для наблюдения затмения. Менделеев собирался лететь сам, хотя ему уже исполнилось 53 года. Сопровождать учёного должен был поручик Кованько, командир аэростата с многозначительным названием «Русский».
Профессор сделал расчёты — получалось, что воздушный шар с экипажем из двух человек и приборами сможет подняться на высоту 4 версты. Этого для уверенного наблюдения затмения было мало.
И вот настал час «X». «Русский» висел в сыром воздухе, покачиваясь, с пасмурного неба моросил противный дождь. Кованько сообщил профессору, что аэростат не удалось полностью заполнить водородом, и потому его подъёмная сила уменьшилась. Отважные воздухоплаватели влезли в корзину и отдали концы, однако огромный шар не шевельнулся.
Тогда Менделеев крикнул: «Вылезайте. Я полечу один!» Кованько запротестовал. С трудом удалось Дмитрию Ивановичу уговорить офицера покинуть воздушное судно. Кованько рисковал профессиональной честью, ведь профессор никогда раньше не летал на аэростате и не умел им управлять. Многочисленная толпа зрителей была разочарована, через минуту после старта «Русский» скрылся в туче, и больше шар не видели.
Когда облака остались позади, Менделеев увидел нереальную, мистическую картину. В бескрайнем небе странного мерцающего оттенка, словно в аквариуме, висело огромное чёрное пятно — Солнце, вокруг него переливался ореол. Затмение должно было продлиться всего две минуты, и Менделеев, не теряя драгоценных мгновений, принялся за измерения.
Он работал лихорадочно, но очень точно и успел сделать всё необходимое. Лишь только Земля начала выходить из-за лунной тени, аэростат снова вошёл в слой облаков. Менделеев посмотрел на анероид, показывавший высоту в три километра. Лишь теперь мужественный человек заметил, как вокруг необычайно тихо — даже в ушах звенело.
Шар неудержимо поднимался вверх, пассажир аэростата знал, как это опасно. Он потянул за клапанную верёвку, чтобы выпустить газ, но она не поддалась. Оказалось, что верёвка запуталась внутри оболочки. Дмитрий Иванович понял, что его жизни грозит опасность. Но естествоиспытателя больше волновала судьба бесценных записей, которые он сделал во время затмения. Оставалось одно — лезть по стропам наверх и ножом прорезать горловину, через которую проходила клапанная верёвка.
Профессор долго собирался с силами. Стараясь не смотреть вниз, он полез к шару. Мешало тяжёлое драповое пальто, которое надел учёный, чтобы не простудиться. Голова кружилась, перед глазами прыгали красные точки, но всё-таки Дмитрий Иванович дотянулся до клапана. После того как немного газа вышло из оболочки, шар начал опускаться. Вот он вынырнул из туч, и внизу показались поля и блестящая нить речки. «Наверное, это Шоша», — решил отважный воздухоплаватель.
К счастью, великому химику удалось благополучно приземлиться. Сделанные им наблюдения действительно оказались бесценными. Французская академия аэростатической метеорологии наградила Д.И. Менделеева медалью за рискованный полёт. Так закончилось это самое потрясающее путешествие в жизни создателя периодического закона, именем которого назван сто первый элемент знаменитой таблицы.
