Редкостный феномен замёрзших молний, когда, вспоров небо они зависают в своей пугающей красоте, характерен для северных широт нашей планеты.
Академическая наука упорно отказывается признать его, списывая на другие природные явления, далёкие от разрядов атмосферного электричества.
ПОЖАРЫ НАД МЁРТВОЙ ЖЕЛЕЗКОЙ
Бьют такие молнии исключительно в морозы, когда о сопутствующих линейным либо шаровым молниям дождях речи быть не может.
Демонстрируют свою живописную мощь молнии в малонаселённых местностях, как правило, одиночкам или небольшим группам людей. Для обретения истины обратимся к свидетельствам очевидцев — россиян и исландцев.
На Крайнем Севере, в Ямало-Ненецком автономном округе, ещё в тридцатых годах минувшего века была развёрнута добыча редкоземельных металлов. Добыча сырья для оборонной промышленности стремительно возрастала. Для транспортировки прокладывались железнодорожные ветки, закрывающиеся по мере выработки рудников.
Один такой отрезок от Салехарда до Игарки, проложенный по временной схеме, был сдан в эксплуатацию в 1953 году. Для пробы по нему прошёл паровоз с тремя вагонами, где ехали члены приёмной комиссии и инженеры-путейцы. Намечаемая интенсивная эксплуатация была отложена по причине того, что добыча оказалась экономически нецелесообразной. Так как геологи продолжили разведку и гарантировали в перспективе достаточную рудную отдачу, решили пути законсервировать и поддерживать в рабочем состоянии, для чего в каменном вокзальном здании рядом с водокачкой поселили техников. Бригадам дали моторизованные дрезины и платформу с подъёмником.
Эти люди стали невольными наблюдателями замёрзших молний. В радиограммах, которые высылал старший смотритель И. Д. Струков, он описывал «пожары» над мёртвой железкой.
Мёртвой «железку» называли потому, что когда укладывали ветку, несли потери воистину фронтовые. Рыть могилы в вечной мерзлоте не было ни времени, ни возможностей. Умерших просто присыпали щебнем. Как вспоминал тридцать лет спустя Иван Струков, инспекция заброшенной дороги была «сплошным надрывом души, потому что щебень, который экономили, споро осыпался то здесь, то там, являя взору, останки тех, с кем некогда работал, кого некогда знал.
Это лишь обратная сторона совсем другой жизни, которую в войну, в северном тылу, прожили люди. Жизни, о которой лучше не знать ничего».
Но вернёмся к нашим молниям, которых И. Д, Струков с 1953-го по 1960 год насчитал восемнадцать, составив коллективный портрет феномена.
«Небесный кинотеатр», как назвал природное явление бывший старший смотритель, ни разу не включался ни до войны, ни во время неё.
Первый «сеанс», поражающий буйством красок и разнообразием звуковых эффектов, начался в 19 часов 47 минут 12 января 1953 года. «Сеанс» повторился 25 января 1960 года. Всё происходило в полдень на фоне густой облачности, полностью закрывшей солнце. Нужно было отдать распоряжения, и Струков отвлёкся на служебные дела.
К созерцанию неба его вернули крики рабочих: «Гроза, гроза над лесом!» Гроза и впрямь разбушевалась нешуточная. Молнии, то чёрные, то зелёные, то синие, полосовали поднебесье. Раскаты грома раздирали барабанные перепонки. И тогда при температуре воздуха не менее минус 30 градусов по Цельсию молнии вдруг «замёрзли», и минут 15-20 их можно было рассматривать в деталях. Дальше повалил снег, «сильно пахнувший озоном». Вспоминая о замёрзших молниях, бывший старший смотритель заострял внимание на том, что после того, как диковинное природное явление угомонялось, люди, сдав смену, впадали в спячку. Беспробудный сон длился день, два, три. Иван Струков горевал: «Смертность после ледяных гроз резко возрастала. Не знаю, насколько это связано, но в небольшом отряде в январе 1956 года составили шесть человек! И это несмотря на то, что кормили на убой, регулярно проводили медицинские обследования. Парней с материка набирали по принципу физической выносливости, идеального здоровья». Задаваясь вопросом, что же это было, Струков заметно колебался в выборе версии. Первая — галлюцинации. Ведь оленеводы — буряты, ненцы, ханты — уверяли, что их шаманы умеют «по-разному поджигать небеса». Но пожары такие чудятся не всем, не всегда, а «только тем, для кого заказаны». Выходит, замёрзшие молнии — явление, наводимое колдовскими практиками. Попытаемся разобраться, опираясь на личный опыт очевидцев из Исландии.
ПЛАМЯ НАД ФЬОРДАМИ
281000 человек, населяющих находящийся на севере Атлантического океана остров Исландия, разнообразными небесными феноменами, в том числе застывшими молниями, едва ли удивишь. Они отрицают сверхъестественную их природу, аргументируя тем, что в условиях субарктического морского климата, частых землетрясений, действующих вулканов, резких перепадов атмосферного давления, мягких зимних температур воздуха — 0 градусов по Цельсию — и не такое увидишь, услышишь, почувствуешь. Не случайно есть даже научный термин «исландская депрессия» — область пониженного атмосферного давления, с центром над северной частью Атлантики, между Исландией и Южной Гренландией.
Эта депрессия обычно проявляется зимой, вгоняя в угнетённые состояния людей и животных, особенно в окрестностях фьордов. В дневниках норвежского полярного путешественника и морехода Рауля Амундсена, датированных 1893 годом, можно прочесть: «Фьорды Исландии запомнились зимними сполохами над ними. Прологом к ним — самым настоящим молниям, развивающимся при потрескивании статических электрических разрядов на предметах и одежде, становились сильные головные боли у всех моих товарищей и у меня. Когда начинало разрывать затылок, в сумерках электрические шнуры пронзали небо. Зрелище безобидное, красочное, также мгновенно тормозилось, как возникало. Молнии, замедлившись, застывали. Неподвижными огненными шнурами можно было любоваться протяжённо, до тех пор, пока не начинал выпадать ледяной дождь у поверхности земли, превращаясь в колкую ледяную суспензию. На родине подобного я не наблюдал, только в Исландии».
Впечатления Струкова и Нансена похожи. Нансен тоже скорбит о том, что после световых эффектов над фьордами двое его спутников — полных сил здоровяков — спустя сутки неожиданно скончались. «Резкие скачкообразные перепады атмосферного давления убийственны даже для выносливых тренированных людей», — считал Нансен.
Наш великий соотечественник, биофизик, геолог, основоположник гелиобиологии А. Л. Чижевский напрямую увязывал световые и звуковые явления в атмосфере планеты Земля с активностью Солнца, называя их эхом солнечных бурь. Он, сорвавший покров мистики с феномена, несомненно, был прав.
